30 лет прошло с того горестного дня, когда покинул наш мир этот великий человек, когда Всевышний призвал к себе своего Посланника.
4 июня 1989 года душа имама Рухоллы Аль-Мусави Аль-Хомейни (Да будет с ним милость Аллаха!) встретилась с Богом.
Но своё высшее предназначение на земле имам Хомейни успешно выполнил – Исламская Республика Иран, созданная по воле Бога и живущая по заветам имама Хомейни, недавно отметила своё сороколетие…
О жизни и делах Великого Имама в русскоязычных СМИ рассказано немало. Об этом был и наш рассказ
Посланник Бога Рухолла Хомейни
Но есть тема – малоизвестная нашему читателю. Это Хомейни – человек. И в частности – поэзия Рухоллы Хомейни…
Тематика иранской поэзии мало изменилась со времён Хайяма и Хафиза. Муки безответной любви были одинаково понятны иранцам и тогда, и сегодня. Более того, эта тематика ныне, в условиях всеобщей грамотности в Иране, стала ещё более популярной:
О, друг! Наставник наш идёт – идёт из погребка!
И роза пышная при нём – прекрасней нет цветка!
Да что я говорю: “цветка” – ведь это тот бутон
Из сада счастья моего, он – весть издалека.
Благоуханный шёлк кудрей и дивное лицо,
Любовь приходит в наш шатёр свежее ветерка.
Из стана правды, из шатра метафор золотых
Она идёт в простой приют, нерадостный пока.
Душа, ты слышишь ли мотив? То ангелы поют.
Так их мелодия легка. Божественно легка!
Так пьян влюблённый, так влюблён хмельной,
что дым стоит!
Наставник, слышишь тяжкий вздох – то вздох ученика.
Как из колодезных глубин стремясь – куда? к кому? –
До шаха долетает стон из дома бедняка.
Боль дервиша такая боль: от Рыб и до Луны.
До сердца лунного она дойдёт наверняка.
Охотник ждёт. Уж дичь близка. Но лук её бровей –
Ему недолго поразить и самого стрелка.
(“Сердечные тайны”)
Высшая похвала и оценка для иранского поэта – когда народ превращает его стихи в песни. И поёт их. О таких стихах персы говорят – “петь газели”. Именно такую оценку дал народ газелям Хомейни – мелодичным и идущим от сердца, из самых глубин его души:
Безумье сердца моего – известный всем порок,
Как грустно: на свече любви сгорел мой мотылёк.
Зерно приманки для меня – та родинка у губ,
А локон? Что о нём сказать? Испытанный силок!
В моём дому влюблённых – тьма: красавцев и гуляк,
И полон помыслов и тайн в нём каждый уголок.
Вот улочка, на ней кабак – ворота в мир любви,
Твоё лицо, моё гнездо, небесный потолок…
Душевный вопль, любовный сон, огонь моей души…
В хмельную каплю океан любви вместиться смог.
Едва коснулся гребнем я твоих кудрей – и что ж?
Для ангелов святыней стал простой мой гребешок.
(“Океан любви”)
Любовь и популярность стихов Хомейни в Иране связана не только с лирикой, но и с драматизмом его философских размышлений. В них покорность и бунтарство человека, загадки сущности человеческого бытия и догадки о его предназначении в мире:
Покуда следы поклоненья тебе сохраняет земля,
Покуда к тебе обращаются люди, о чём-то моля,
Покуда мечеть, синагога, кумирня – приюты твои,
Покуда вино нас зовёт, обнадёжив, но не утоля.
Покуда крепчает в нас вера в великую милость твою,
Покуда всё чаще приходит надежда, сердца веселя,
Покуда меж слов существует и Слово, оно – о тебе,
Покуда его нам приносят мудрейшие учителя –
Пусть всё это важно, но всё-таки вряд ли достойно любви,
Пока нас не манит свиданье с тобой, бессмертье суля.
(“Чаша вечности”)
Чувствуя своё божественное предназначение на земле, Хомейни в стихотворной форме размышляет о Всевышнем, обращаясь прежде всего к самому себе, а затем и к каждому из нас:
Устал я от пустых псалмов, так прекрати. Довольно!
Кто горд собою, у меня тот не в чести. Довольно!
Одежду лицемерных фраз пора бы сбросить, право,
Кто предан впрямь, тем с болтуном не по пути. Довольно!
Твою бессовестную прыть, всю гроздь твоих ошибок
От Вездесущего не скрыть. С ним не шути! Довольно!
Проси, что хочешь, у Творца! Он щедрый и богатый,
Но к тварям с нищенской мольбой опять ползти? Довольно!
Ты позабыл, что Бог един, ты поклонился многим,
Безбожник, идолы вокруг – ты им не льсти. Довольно!
Язычества безбожный стан в твоей душе ликует,
А ты твердишь, что ты ему – смерть во плоти. Довольно!
Ты, друг шайтана, говоришь о полном чувстве к Богу.
Но счастья на таком пути не обрести. Довольно!
Твоих благодеяний шум похуже себялюбья,
Тебе ни Бога, ни людей не провести. Довольно!
Друзьям шайтана не дано друзьями быть Аллаху…
Сказал – пора и честь блюсти: молчи перо. Довольно!
(“Откровение”)
При всей своей внешней простоте, поэзия Хомейни очень сложна для понимания. Даже для иранцев, в совершенстве владеющих фарси. И это естественно!
Для того, чтобы понять помыслы и чувства человека, избранного самим Всевышним для великой цели – нужны многие годы и даже десятилетия. Именно в этом величие Хомейни-поэта, величие Хомейни-человека…
Тот, кто сердце оторвал от миров обоих, – дервиш,
Тот, кто истину постиг на земных устоях, – дервиш.
Облаченье мудрецов, их обитель – не для риндов,
Тот, кто бродит вдалеке и не спит в покоях, – дервиш.
Тот не дервиш, кто колпак на голову нахлобучил,
Тот, кто голову терял посреди попоек, – дервиш.
Не устраивай пустых многочисленных радений,
Тот, кто в вере некриклив и в молчанье стоек, – дервиш.
Тот, кто дервишем себя величает при народе, –
Самозванец и болтун, презирает коих дервиш.
Тот аскет, который стал нищенствовать, повинуясь,
Только прихоти своей, раб тщеты, – какой он дервиш!
(“Вера гуляк”)
Поскриптум
Автор благодарит переводчиков с фарси Юрия Ряшенцева и Илью Фаликова, ираниста Наталью Пригарину и издательство “Садра” за помощь в подготовке настоящей публикации.
